ДЕЩО ПРО ТЕАТР І ПУБЛІКУ

Саме так, «Дещо про театр і публіку», називалася стаття, опублікована в газеті «Подолянин» 15 жовтня (28 жовтня за новим стилем) 1910 року. Присвячено цю статтю огляду діяльності драматичної трупи, якою керувала Надія Кожевникова, а режисером і водночас актором-коміком був Олександр Крамов. Спектаклі ставилися в міському театрі в Старому місті (будинок у травні 1918 року згорів) і в Пушкінському народному домі (нині міський Будинок культури). Статтю в «Подолянині» підписано псевдонімом Театрал.

КОЕ-ЧТО О ТЕАТРЕ И ПУБЛИКЕ

Вот уже две недели, как в нашем богоспасаемом граде подвизается русская драматическая труппа под дирекцией Надежды Егоровны Кожевниковой.

За этот период времени поставлены следующие пьесы: «Весенний поток» Косоротова, «Женский парламент» Гарина, «Тайфун» Ленгиери, «Ведьма» Трахтенберга, «Красный фонарь» Белой, «Без вины виноватые» Островского, «Цена жизни» Немировича-Данченко (с дивертисментом, к сожалению, но об этом после), «Дядя Ваня» Чехова и «Gaudeamus» Леонида Андреева.

Поставленные пьесы дают возможность определенно высказаться о составе труппы и вообще о постановке дела, а также и об отношении нашей публики к театру.

Хотя рамки настоящей статьи не позволяют с достаточной полнотой поделиться своими впечатлениями с читателем, интересующимся театром, но я постараюсь вкратце и при том совершенно беспристрастно справиться со своей задачей.

Итак, сначала о составе труппы. Без­условно, вся труппа производит гораз­до более приятное впечатление, чем в прошлые годы. И не будь наша публика так равнодушна к русской драме (да и к чему она не равнодушна), можно было-бы с уверенностью сказать, что антреприза закончит сезон не только без убытка, как это обыкновенно бывает, но и с большим материальным и художественным успехом.

По общепринятому обычаю начну с дам.

Пальма первенства, вне всякого сомнения, принадлежит героине – талантливой артистке госпоже Эвелине Фёдоровне Фёдоровой-Мерц, которая своей художественной игрой, искренностью, теплотой, мелодичным голосом, симпатичной наружностью, изяществом чарует и захватывает зрителя… Большое, искреннее спасибо антрепризе за эту артистку, которая своей игрой доставит камен­ча­нам большое наслаждение, которая может служить украшением любой сцены.

Второе место по положению, занимаемому в труппе, принадлежит госпоже Юлии Александровне Чаровой-Родзевич. К сожалению, не все приведённые выше качества могут быть отнесены и к ней. Госпожа Чарова – опытная и вполне приличная артистка на роли grande coguette (светской кокетки). Роль Елены Кернер, например, в пьесе «Тайфун» проведена ею прямо-таки великолепно, особенно во втором акте. Артистке и следовало бы придерживаться своего амплуа, не увлекаясь слишком молодыми ролями, что при её внешних данных довольно рисковано.

На роли ingenne (наивной девушки) в труппе имеется даровитая молодая артистка госпожа Раиса Николаевна Краевская, обладающая красивым го­лосом, прекрасной дикцией и счастливой внешностью. К сожалению, каменчанам ещё не приходилось видеть эту артистку в ответственной роли, но она и небольшими ролями, по-видимому, завоёвы­вает симпатии у публики.

На пожилые роли три артистки: госпожи Вера Владимировна Каренина, Екатерина Евгеньевна Баранова и Надежда Ивановна Лашкова-Вербинская. Госпожа Каренина – серьезная, опытная артистка на амплуа драматическое. Госпожа Баранова обладает крупным комическим талантом; в некоторых ролях она одним своим появлением вызывает неудержимый смех. Госпожа Лашкова-Вербинская, как говорится, всегда на месте. «Всегда на месте» и остальные артистки, выступающие в менее ответственных ролях, госпожи Анна Автономовна Корнева, Ксения Тимофеевна Туберозова, Варвара Петровна Ихменьева и Екатерина Викентьевна Юматова.

Мужской персонал труппы не усту­пает женскому.

Начну с героя-резонёра господина Алексея Ивановича Лабунцева. Без­условно, в высшей степени интересный артист, с прекрасным голосом, ясной дик­цией, представительной наружностью и изящными манерами. Господин Лабунцев сильно напоминает любимца каменецкой публики господина Рахманова, но гораздо разнообразнее последнего.

Герой-любовник господин Александр Авраамович Сычев может удовлетворить своей игрой взыскательного и избалованного зрителя; помимо многих достоинств, его игра отличается удивительной простотой и искренностью. Вообще, этот молодой, симпатичный артист обладает всеми данными, чтобы занять видное место среди служителей драматического искусства.

На ролях комиков подвизаются Александр Иосифович Крамов и господин Алексей Демьянович Самарин. О первом писать не буду, так как его имя слишком популярно в театральном мире; второй превосходный, опытный артист.

Далее выделяются господин Александр Иосифович Зайченко, весьма полезный артист, уже отчасти знакомый публике по спектаклям малорусской труппы, игравшей в Каменце прошлой весной. Ему, к слову сказать, немного вредит малороссийский акцент. Изящный фат – господин Александр Маркович Врановский, немного склонный к шаржу простак господин Павел Александрович Арский; молодой, с несомненным дарованием господин Евгений Леонтьевич Дитиненко, которому следует обратить внимание на грим, не всегда удачный, и полезный, очень добросовестный артист господин Бар Яновский. Остальной муж­ской персонал, в лице господ Сергея Николаевича Ленского, Алексея Константиновича Олтина и Николая Николаевича Днестрова, вполне приличен.

Приятно отметить, что все артистки и артисты очень добросовестно относятся к усвоению ролей; суфлёра абсолютно не слышно.

Вообще, еще раз повторяю, труппа организована очень и очень удачно и оставляет самое отрадное впечатление.

Теперь скажу несколько слов о постановке дела. Репертуар вставлен удачно и разнообразно. Ставятся пьесы, главным образом, новые или давно не шедшие в Каменце-Подольском, из чего видно стремление дирекции заинтересовать публику и дать ей возможность познакомиться с произведениями, пользующимися успехом на столичных сценах. Постановка пьес тщательная: все спектакли прошли гладко, с художественным успехом, а некоторые, как например «Тайфун», «Ведьма», «Цена жизни» и «Дядя Ваня» прямо-таки концертно. Менее удачно прошла пьеса «Красный фонарь» Белой, но и то не по вине режиссёра и артистов, а самого автора, то же самое можно сказать и о новой пьесе Андреева.

Каплей дёгтя в бочке меду была постановка дивертисмента, в котором, кроме рассказов господ Самарина и Зайченко и дуэта госпожи Барановой и господина Арского, всё остальное было буквально ниже всякой критики… Дивертисмент, составленный из хороших номеров, ис­полняемых талантливыми артистами, которых немало в труппе, без сомнения, большое удовольствие для публики, но не надо забывать, что публика состоит не из одной галёрки… Остаётся надежда, что последующие дивертисменты загладят неприятное впечатление, произ­ве­дённое первым.

Очень симпатичное нововведение в этом сезоне – это утренние спектакли. Приятно и отрадно было видеть в зрительном зале хоть немного ученических мундиров и слышать серебристый детский смех. Желательно, чтобы эти спек­такли привились. Думается, они должны привиться, в особенности, если будут ставиться пьесы подходящего репер­туара.

Теперь о публике. Каменецкая публика исключительная в своём роде. Во-первых, это публика с громадными претензиями. Как не странно, но каменецкий обыватель, нередко десятки лет сидящий безвыездно в своём родном болоте, в разговоре о театре держит себя с таким видом, как будто он на своём веку только и привык смотреть игру Федотовой, Ермоловой, Савиной, Давыдова, Варламова, Садовского и им подобных корифеев русской сцены, так что «какая-то провинциальная труппа» никаким образом не может удовлетворить его тонкому, избалованному вкусу. Каменчанин как будто считает для себя унизительным пойти в театр, а если случайно, уже абсолютно не зная, куда себя девать, попа­дает в театр, то сидит с необычайно пренебрежительным видом и снисходительно улыбается, в антрактах же с видом знатока критикует и «разделывает» на все корки, говоря, что труппа «никуда не годится» и что «его нога в театре больше не будет».

На самом деле он не ходит в театр просто потому, что страшно скуп и на разумное развлечение жалеет потратить лишний рубль. Он предпочитает, шествуя в клуб, зайти по дороге на двугривенный в иллюзион, а затем в «отдельной комнате» жарить до утра в «дьябелку». Этот тип обывателя, к сожалению, в Каменце-Подольске самый распространенный, для искусства особенно вреден, так как отбивает от театра публику своей «критикой». «Отчего вас не видно в театре, ведь вы любите драму?». «Помилуйте, разве стоит смотреть такую ужасную труппу». «А вы видели?». «Нет, но все (!) говорят!».

Во-вторых, наша публика любит бывать в театре только тогда, когда там много народу. Как ни смешно, но это так, и очень многие не ходят исключительно оттого, что в театре пусто.

Вообще в Каменце очень мало лиц, которые искренно любят драматическое искусство и регулярно посещают театр; подавляющее большинство искусством совершенно не интересуется. Факт на лицо: театр пустует; пустует, несмотря на наличность хорошей труппы, несмотря на то, что со стороны антрепризы сделано всё возможное, чтобы угодить публике. Невольно напрашивается вопрос: чем так поглощено наше общество, что ему некогда уделить на театр три часа из длинного зимнего вечера? Неужели оно удовлетворяется той обычной пищей для сердца и ума, которая так легко воспринимается каменчанами и которая носит название – «осуждение ближнего»?

Милые, прелестные и очаровательные дамы! Расшевелите ваших мужей и пок­лонников, устройте, наконец, и тем, и другим несколько бурных сцен (это ведь вам ничего не стоит), прикажите им возить вас в театр и украсьте ложи вашими дивными головками. Я ведь вас так обожаю, что, наверно, советую вам только приятное… Право вам будет веселее!

Театрал.

P. S. Увлекся, как всегда, дамами и забыл упомянуть о театральной сверх­публике, или, иначе говоря, о галёрке. Она решительно не умеет себя держать: во время спектакля всё время стоит шум, заглушающий артистов, а в самых драматических местах раздаётся подчас бессмысленный смех…

* * *

Подаємо довідку про Надію Єгорівну Кожевникову, запозичену нами з десятого випуску словника сценічних діячів, що побачив світ у Санкт-Петербурзі 1903 року як додаток до журналу «Театр та мистецтво».

Кожевникова Надежда Егоровна (по сцене Егорова), вдова профессора Московского университета, родилась в Курской губернии в 1848 году. Воспитывалась в пансионе. Семнадцати лет окончила курс учения и вышла замуж за доктора Алексея Яковлевича Кожевникова. Впервые Кожевникова выступает на московской сцене в качестве любительницы в 1877 году в спектакле в пользу раненых в Турецкой войне и с успехом исполняет роль «простушки» в водевиле с пением – «Простушка и воспитанная». С этого времени Кожевникова участвует в любительских спектаклях и сама ставить их, при деятельной помощи своего старшего сына в течении многих лет, в пользу различных благотворительных учреждений и обществ, членом которых она состояла. Кожевникова принимала также участие в спектаклях Московского музыкально-­драматического кружка, из которого

впоследствии выделилось «Общество искусства и литературы», a затем и Московский художественный театр. Последние четыре года, за тяжелой болезнью мужа, Кожевникова не могла принимать участие в спектаклях. После же его кончины в 1902 году она решилась окончательно посвятить себя сцене и осенью того же года приняла приглашение в труппу Ивана Андреевича Панормова-­Сокольского в Кострому.

* * *

А тепер дамо інформацію про міський театр, який згорів у травні 1918 ро­ку. Замітку про пожежу надіслав М.Дегтяренко, вона під рубрикою «Дописи» надрукована в газеті «Нова рада» від 6 червня (24 травня за старим стилем) 1918 року. Тож наведемо ці нотатки:

Кам’янець-Подільський. Коло одинадцятої години ранку в місті скоїлася пожежа, 16 травня загорівся міський театр. Дякуючи тому, що посуха стоїть на По­діллі цілу весну, вогонь охопив весь бу­динок і театр, як то кажуть, «згорів як свічка». Згоріла стеля, дах, сцена, всі лаштунки і багато іншого театрального майна. Від театру лишилися самі обго­-рілі стіни.

Пожежа виникла від несправності димарів. Збитки понад 30 тисяч карбованців. Будинок театру застраховано в 12 карбованців, а майно в 4000 карбованців.

Гасили пожежу міська пожежня та вільна пожежна дружина під приводом міського голови Саркісова та членів управи.

Населення має надію, що міське самоврядування візьме на увагу потребу в такому культурному будинку, як театр, і збудує нове помешкання, котре б відповідало всім потребам сучасного театру, та і взагалі, буде мати вигляд театру, бо згорілий театр, як перероблений із стаєнь графа Потоцького, мало чим був подібний до театру, в широкому розумінні цього слова.

Зауважимо, що пожежа сталася 16 трав­ня, а інформацію про неї в «Новій раді» вміщено аж 6 червня. Тому нам видається правдоподібним, що датовано пожежу ще за старим стилем, адже перехід на новий стиль відбувся на початку 1918 року і далеко не всі до нього звикли. Пожежу за новим стилем, як нам здається, варто датувати 29 травням 1918 року.

Тепер про міського голову Саркісова. Звали його Рафаель Мкричович. За націо­нальністю він був вірменином, а за партійною приналежністю – меншовиком.